Охота - страсть души

На электронных часах в зале ожидания – 21.21. Рамонский электропоезд минута в минуту прибыл на станцию Воронеж-1. Открылись двери, и вагоны быстро опустели. Пассажиры потоком хлынули на привокзальную площадь, торопясь к последним автобусам и маршруткам. Машинист электропоезда локомотивного депо Отрожка Геннадий Шаев выглядел немного уставшим, но довольным. Ещё один рядовой, но напряжённый рейс подошёл к завершению.

http://kolyan.net/uploads/posts/2010...68481928_7.jpg

Отдав последние указания своему помощнику и заполнив документацию, он пригласил корреспондента газеты «Вперёд» в вагон:

– У нас почти два часа свободного времени. Готов ответить на все вопросы…

…Охотником-любителем, как скромно именует себя мой собеседник, назвать машиниста Шаева язык не поворачивается. Профессионал до мозга костей. За плечами более тридцати лет поездной работы и без малого четверть века охотничьего стажа. Интересуется специальной литературой. В тонкости знает повадки зверей. Прекрасно читает следы. С двустволкой и фотоаппаратом исхожены многие районы Воронежской и Белгородской областей. Домой без трофеев возвращается редко. Из животных, обитающих в Центральной полосе России, не охотился, пожалуй, только на медведя, лося и оленя. Начинающие охотники считают его удачливым и, бывает, просят поделиться секретами. А он, неисправимый романтик и оптимист, лишь улыбается. Какие там секреты. Места и зверя надо знать…

– Места у нас действительно живописные, красивейшие, пока ещё богатые дичью, которая каким-то образом приспособилась размножаться и жить рядом с человеком, – рассказывает Геннадий Борисович. – Но, к сожалению, заповедных, нетронутых уголков становится всё меньше и меньше. Для меня охота – это как глоток чистого, свежего воздуха.

– Профессия машиниста – очень сложная, – признаётся Геннадий Шаев. – Каждый выход на линию требует предельной концентрации и самоотдачи. По сравнению с 80-ми годами прошлого века требования к профессиональным качествам машиниста сильно повысились. Давит на плечи груз ответственности и за материальные ценности, но прежде всего за жизни пассажиров, которых перевозишь. И здоровье – тоже должно быть на высоте. Все эти годы, а скоро, открою маленький секрет, мне исполнится пятьдесят лет, поддерживать себя в форме, активном жизненном тонусе, снимать стресс и накопившуюся усталость помогает любимое занятие. Когда выхожу на охоту – отдыхаю душой.

Шаев загибает пальцы:

– Смотрите сколько плюсов. Активный физический отдых, это раз. Бывает «наматываю» на охоте до 30-40 километров. И не устаю. Была бы экипировка соответствующая, да обувь удобная… Зимой с неменьшим удовольствием встаю на лыжи. Второй плюс: релаксация. Общение с природой как бы переключает сознание в иное русло, снимает психологическое напряжение, подзаряжает эмоционально.

Интересуюсь у собеседника, откуда истоки увлечения.

– Из детства, – на минуту задумавшись, как будто возвращаясь во времени назад, лаконично отвечает Шаев.

Родом Геннадий Борисович из села Костёнки Хохольского района Воронежской области. Живописнейшие места, похожие по ландшафту на Дивногорье. В пойме Дона – шикарный дубовый лес, поля, луга, холмы. Дядя, Виктор Митрофанович Гончаров, ходил на охоту и постоянно брал с собой двенадцатилетнего мальца. Когда тот подрос немного, доверил настоящее ружьё.

– Зверь, он не любит человеку на глаза показываться, – продолжает Геннадий Борисович. – Он живёт своей жизнью, умело маскируется. Им движет выработанный веками инстинкт самосохранения. А мной в те годы двигало детское любопытство – заглянуть за этот своеобразный «занавес» и посмотреть – что там. Так, ещё подростком, стал самостоятельно изучать повадки животных, учился читать следы… Наверное, поэтому ещё в школе, а окончил в 1976 году воронежский интернат № 2, моими любимыми предметами, кроме точных наук, стали география, биология и история.

Наивно интересуюсь у Шаева, не в армии ли он научился метко стрелять. Геннадий Борисович сразу же опроверг это предположение:

– Я после школы, проявив упорство, самостоятельно хорошо подготовившись к вступительным испытаниям, поступил в Воронежский техникум железнодорожного транспорта. В те годы профессия машиниста была очень престижной и востребованной, хорошо оплачивалась. Да и воспоминания глубокого детства сыграли в выборе профессии не последнюю роль.

– Мой дед Алексей Владимирович и бабушка Анна Ильинична Мельниковы, у которых я часто гостил, – неторопливо продолжает рассказ Шаев, – жили на станции Перелёшино. И как раз напротив их дома, у маневрового светофора, постоянно стоял на парах паровоз с местного сахарного завода. Как сейчас помню машиниста и его помощника, добрейшие дядьки! В мою память врезалось, что они с гордостью щеголяли в чёрных форменных фуражках с кокардой, на которых красовался молоточек и ключ. Паровоз пыхтел как живой, пускал чёрный дым… И мы, пацаны, сгорая от любопытства, частенько просились в кабину, чтобы облазить все уголки. А топка (паровоз работал на угле) была похожа на пасть сказочного огнедышащего дракона. Так я влюбился в профессию.

– Несмотря на сложную учебную программу, которая не всем давалась легко, уже на первом курсе записался в секцию пулевой стрельбы при техникуме. Обучал нас метко стрелять заслуженный тренер Павел Сергета, к сожалению, его сегодня уже с нами нет. Замечательный человек был, талантливый. Он воспитал немало сильных воронежских спортсменов-стрелков, в том числе и охотников.

Очень жалею, что из-за финансовых проблем областные соревнования по стендовой стрельбе с подхода, у истоков создания которых стоял Павел Николаевич, вот уже два года подряд как не проводятся. Они давали прекрасную возможность собрать охотников со всей области, помериться силами и отточить личное мастерство перед началом сезона охоты – в конце июля-начале августа.

У Геннадия Борисовича свой, особый взгляд на охоту и её философию. Охотников он условно делит на три группы. Первая – те, кто, купив крутое ружьё, дорогой джип, экипировавшись как Рембо, просто выезжают на природу пострелять, дабы отвлечься и отдохнуть. Таких людей он нисколько не осуждает: каждому – своё. Вторая – профессиональные охотники. Охота – их хлеб насущный. Зверя бьют, чтобы заработать на шкурках пушных зверей и мясе копытных. Третья, к которой относит себя наш герой, объединяет спортсменов-любителей.

– Для меня, как и для многих моих товарищей, – поясняет Геннадий Шаев, – важен не конечный результат, а сам процесс, элемент соревнования со зверем. Кто кого? Шансы здесь не равны. И преимущество, не поверите, не у человека, хотя он и вооружён ружьём. Звери и пернатые находятся в своей родной стихии, где чувствуют себя, как рыба в воде. Одни великолепно маскируются, другие быстро бегают, третьи высоко и стремительно летают. Плюс отличное обоняние и зрение. Чтобы выйти победителем в этой схватке охотнику надо столкнуться с дичью, образно говоря, лоб в лоб. И, как правило, здесь всегда присутствует элемент внезапности. Поскольку начинающий охотник плохо ориентируется на местности, зачастую не может определить, где находится зверь, просчитать, как он себя поведёт, куда будет отступать, он при встрече с ним теряется (адреналин бьёт в голову), и чаще всего мажет. А потому, добывая трофей, работает ногами, наматывая километры, чтобы несколько раз поднять зверя или птицу и поразить. Добыча даётся ему с огромнейшим трудом. По молодости лет я тоже так в своё время охотился.

– А теперь объясню, – продолжает разговор Геннадий Борисович, – что значит охотничья удача в моём понимании. Сегодня я более рационален и прилагаю куда меньше физических усилий, чем, скажем, десять лет назад. Проигрываю в голове схему схватки со зверем, исходя из сложившейся ситуации и, как правило, знаю, куда он пойдёт. Поднимаю и делаю точные, прицельные выстрелы.

Уточняю, на кого предпочитает охотиться.

Собеседник искренне смеётся над такой постановкой вопроса.

– Я люблю единоборство с любым зверем или птицей. Однако считаю слишком лёгкой охоту на копытных. Чаще выхожу с ружьём на лисицу, уток, зайца. Умные достойные противники. Косой – так тот просто профессор среди зверей по искусству запутывать следы – вы, наверное, уже об этом знаете из научно-популярной литературы. Последние год-два особенно нравится весенняя охота на гусей.

– Почему?– не скрываю удивления.

– Это в литературных произведениях, – отвечает Геннадий Шаев, – смеются над гусем как глупой, ленивой одомашненной птицей. Ничего не скажу плохого насчёт интеллекта диких гусей, но из-за специфического, очень прочного строения скелета, плотной перьевой подушки, свалить эту птицу, особенно в тот момент, когда, заметив охотника, стая гусей инстинктивно сбивается в плотную кучу, очень сложно. Здесь нужен меткий выстрел в одну особь, затем другую, третью... Все это в считанные секунды. Как говорится, у охотника должна быть твёрдая рука, меткий глаз, железное самообладание и отменная реакция. Ради охоты на гусей я и приобрёл итальянское многозарядное автоматическое ружьё – «Мароччи». Оно обладает неплохой скорострельностью, кучностью боя, намного легче отечественного, и теперь руки не так устают.

Разговор подходит к логическому завершению, собеседник тактично посматривает на часы. Не удержавшись, спрашиваю у Геннадия Борисовича:

– Какая ваша заветная мечта, как охотника? Наверное, поучаствовать в африканском сафари? Пострелять горных козлов на Тянь-Шане?

Собеседник хитро щурит глаз:

– Ни за что не догадаетесь! Русскому близко то, что русское. Мечтаю побывать и поохотиться там, где родина диких гусей, где они гнездятся и выводят потомство. В нашей стране – это тундровая зона, ближе к Полярному кругу. Там красивая, почти нетронутая цивилизацией природа. Непуганая дичь. Там редко ступала нога охотника. У нас же дикие гуси останавливаются пролётом, и охота на них длится около двух недель.

Автор: Андрей Голдаевич